Мастерская

"Vada a bordo, cazzo!", - как бы сказало лицо мрачной паспортистки в Домодедово, не тронутой ставшим таким привычным за эти дни приветствием: "Hola!"Собственно да, вернулся. В субботу жду дизайнеров, посмотрю, что они понатворили за это время, плюс надо добить эскизы, натянуть холсты, дорешать с галереями и полный вперед ~~на рифы~~. Вот только разберусь с большим количеством понарисованного в Испании. Прям сейчас с этого и начну:

"Городок под горой" (фрагмент), маркер, белила, акварелька в три цвета.

Но цветная зарисовка тут только для настроения, сегодня будет черно-белый день - в первые дни я чаще рисовал обычным заточенным черным маркером с навернутым на него супер-секретным прибамбасом, делающим туповатую черную линию более живописной, мягкой, зависящей от силы нажатия, но при этом, правда, весьма непредсказуемой и безалаберной. То, что надо. "Дали арабу меч, а он выточил из него нож", - говорили в каком-то фильме, вот примерно то же и я сделал. Придумал и опробовал как раз на этом набросочке , ожидая погрузки в свой самолет.

"Идущий в бар" - один из первых рисунков в Мадриде. Можно даже до картинки дотянуть при желании.

Главной же затеей первых дней было сходить на Сантьяго Бернабео, посмотреть Реал с Копенгагеном и порисовать в рисовальный инстаграм. Сказано - сделано.

На подходе к стадиону - конная полиция приглядывает за фанатами Копенгагена, здоровенными белобрысыми лбами, размахивающими флагами и поющими свои викингские песенки.

Стоим, ожидая пока откроют ворота сектора, вокруг одни "семерки" - сплошные Рональды кругом.

На стадионе оказываюсь где-то за час до начала матча, на фанатском секторе уже поют датчане, но стадион еще почти пустой, и, пользуясь этим, делаю быстрый набросочек. Забавно, что в кадр тут как раз попали люди, с которыми чуть позже познакомился и провел почти всю ночь после игры - с вытянутой руки фотографирует себя совсем молодой пацан из Эквадора, Хуахо (Хуан Хосе), принимавший при этом такие грозно-героические позы, будто как минимум позировал над телом команданте; меня фотографирует южный кореец (забыл как звать); справа стоит красотка Габи (да, как Сабатини) из Аргентины и ее подруга, молчаливая негритянка.

Потом пришел веселый шизанутый дед-испанец, накрытый флагом Реала, в огромных зеленых очках с флагами Испании, быками, кубиками и еще какой-то фигней. И с огромным (в пол моего роста длиной) бутербродом, перекинутым через плечо. Потом подтянулись и все прочие, плотно уселись локоть к локтю, на самой игре набросочками уже не выпендривался.

Прости,

cypok, розовощекому Бэйлу заказанное, "чтоб не вы***лся, а в футбол играл"крикнуть не удалось - его даже в запасе не было, опять сломался что ли? Кристинка в итоге положил три мяча, кто-то еще добавил четвертый, а Пепе пробили голову прям напротив наших мест с таким хрустом, будто арбуз раздавили, не зря сходил, в общем.

А рано утром бронзовый памятник-уборщик подметал своей бронзовой щеткой, оставленный фанами мусор на одной из маленьких площадей в Мадриде.

После первых дней мадридской круговерти устал от разговоров и укатил в одиночку в Авилу. Скоростной поезд с Чамартина, часа полтора в дороге, очень красивые пейзажи, стада коров и лошадей, в дороге раз десять сменилась погода, то солнце, то дождь. С переменным успехом пробовал рисовать в поезде. В самой Авиле - ветер. Ветрина. Ух, блин, что там был за ветер, особенно в 9 утра, да при температуре градусов в 12 после мадридской жары.

Авила известна своей святой Терезой, благодаря которой в самом городе и окрестностях куча монастырей, а так же сохранившейся крепостной стеной со всеми башнями вокруг старого города. Примыкающий к главным воротам кафедрал тоже является частью укреплений и "украшен"зубцами. Кафедрал сер и суров, большинство монастырей серы и суровы, даже крепостные стены повеселее. Прохожу городок насквозь, выхожу из ворот, по старому римскому мосту через ручеек и опять на холм, откуда должен быть вид на всю красоту с кольцом стен. Вид хорош, но ветер просто с ног сносит.

Обычно рекомендуют идти к "Четырем столпам", как к лучшей обзорной точке (где в свое время отец нагнал 7-летнюю Терезу, будущую знаменитую святую, бежавшую из дома с братом в мечтах о мученической смерти от рук мавров. А кто-то мечтал о пони, нда), но на самом деле лучше сворачивать на грунтовку, уходящую к стоящей на холме здоровой антенне, там по пути и будет группа камней с которых вид на Авилу гораздо лучше. Там можно сесть, вытащить "обойму"с тремя кюветками акварельки и белилами и по-настоящему оттянуться, не так и ветрено, кстати. И солнце вылезло.

Вернувшись в город, залез на стену, да и проходил по ней большую часть времени, рисуя крышы или дали, иногда доставая аппарат, чтоб щелкнуть очередной изыск облаков, а то и просто тупо сидя на каком-нибудь из зубцов, считая монастыри в окрестностях. Хорошо. На самом деле хорошо.

Со стены открываеся вид на задние дворы домов, черепичные крыши, часто требующие серьезного ремонта, и антенны, антенны, антенны. Тарелок очень мало, в основном вот такие конструкции разной степени сложности. Когда погода в очередной раз меняется и небо затягивается тучками, вид становится чуть депрессивный, видно, что много домов брошено, крыши провалились, окна выбиты, заколочены досками или даже заложены кирпичами.

Прошел половину окружности стен, выйдя опять к воротам у римского моста. Сажусь между зубцами сделать набросочек - порывом ветра за долю секунды загибает, скручивает, отрывает и уносит половину листа, точно под придерживавшей его рукой. Смотрю на небо: "Не, я согласен, начал истерично, серый маркер вводить не стоило, черного более чем достаточно, а цвет от акварели, если захочется. Сейчас перекомпоную и повторю".

Повторяю, небо одобряет, ветер потише, да и вечереет уже, самое время спуститься и проведать местные бары.

По пути не удерживаюсь еще от одного совсем короткого набросочка. Потом выхожу из ворот, щелкаю пару раз офигенно красивое небо, проходящие мимо сестры оборачиваются посмотреть, на что смотрит объектив, останавливаются, смотрят на тучки, довольно долго стоим и молча смотрим вместе на игру облаков, потом желаем друг другу "буэнос тардес"и расходимся.

В номере Мадридского отеля внезапно обнаружился такой вот олдстайл! Похоже, приняли за англичанина... Но горячая вода была как раз нормальной температуры, поэтому изощряться с пробкой и раковиной не пришлось.

Хотя чего ж тут еще ждать, когда само здание в утрированном виде напоминает

трех деревянных солдат Урфин Джюса

Хоселито Адаме готовится к последнему удару в субботу на мадридской арене Лас Вентас - будучи с сотрясением мозга, сломанной ногой и многочисленными повреждениями внутренних органов. Дикие глаза, перекошенные морды в кровище у обоих, кровища на камзоле и на боках быка (бык коричневый, кровь особенно заметна), это уже не выступление, это настоящая драка - через несколько секунд бык умрет, а матадора отправят в больницу.

Антонио Феррера идет навстречу своему быку в первой терции воскресного выступления на той же арене. Справа и слева от меня дымят сигарами старые сеньоры, украдкой подглядывая ко мне в блокнот. Черный бык замер на границе солнца и тени. Треть Лас Вентас залита совершенно золотым светом, золотой песок, черно-золотой камзол. Красные борта арены, красно-золотые бандерильи. Белая разметка. Чистая графика.

Вот на стыке этой графической красоты контрастов, поз, цвета и осознанием того, что тут вообще-то убивают (по шесть быков за вечер) и находится коррида. Рассказ поподробнее с набросками и видео под катом. Первое фото я нарочно выбрал пожестче, оно будет навроде предупреждения.

Начальный парад участников - пикадоры на лошадях в защитном снаряжении, три матадора в золотом, их многочисленная свита в камзолах с серебряным шитьем, тройки осликов, украшенных цветами (они будут утаскивать с арены трупы быков), официальные лица, фанфары, музыка, публика прикуривает сигары, читает программки, завсегдатаи приветствуют друг друга через несколько рядов.

Сижу этаким гайдзином, но рисование делает свое дело - соседи по ряду пытаются заговорить, представляемся, быстро пролистывая, показываю блокнот, отказываюсь от сигары, один из стариканов кричит куда-то назад, вместе встаем, улыбаемся и машем группе улыбающихся и машущих нам:

-- Эухенио, эль гран пинтор рруссо! - кричит старикан, - Мария, далее совсем неразборчиво (посмотрел в отеле потом, внучка стало быть, красивая)

Выходит первый матадор, делаю еще несколько набросков (самый удачный отдам потом с дарственной надписью Пако (старикану) и Марии), убираю альбомчик, происходящее увлекает. Коррида - это, пожалуй, один из немногих образцов чистого выпендрежного мачизма, оставшегося на этой планете. Провести мулетой (та самая красная тряпка) быка четыре-пять раз вокруг себя, вытягиваясь в струнку и касаясь его корпусом. Обманув быка очередной раз, посмотреть на него, замершего в совершенном офигении рядом, повернуться к его рогам спиной и, небрежно собрав мулету подмышку, медленным, обязательно медленным выпендрежным шагом пойти прочь, воздев руку к публике - ведь хорош я, правда, хорош?! Самому втыкать бандерильи, выгнав всех помощников с арены, один на один, сила почти полутонного быка против ловкости и выпендрежа, обязательного выпендрежа. Но вот это "один на один"соблюдал в тот вечер только Антонио Феррера.

Он и получил свой заслуженный триумф - почетный круг по арене, весь Лас Вентас, машущий ему белыми платками (почти 20000, машущих белыми платками, это, поверьте, очень эффектно), девушки, бросающие ему под ноги красные и белые цветы (матадор останавливается рядом с упавшим цветком, подбежавший помощник поднимает цветок и подает ему - матадор не нагибается никогда, я ж говорю, чистый мачизм. И отрезанное ухо быка, как особый знак, в сентябре на Лас Вентас, например, такого не было ни разу. И ослики, вытаскивающие тушу убитого быка, провожаемого овацией арены. И при каждой смерти публика встает, опускаясь на свои места только при фанфарах, объявляющих следующее испытание.

Кстати, про "испытание" - суть корриды в том, чтобы бык остался жив, продемонстрировав смелость, жажду борьбы и отсутствие разочарования от неудач. Тогда быку даруется "прощение", он становится знаменитым, племенным. Самое радостное событие на арене. Крайне редко случающееся. Как если б среди людей, убивали каждого, кто отказался от своей мечты, любви, цели. Чистый мачизм.

Напоследок две нарезки с субботнего и воскресного Лас Вентаса. Но на видео магия уходит, "злые дядьки мучают бедное животное", совсем не то, что вживую на арене, где чувствуется это "один на один"и "не сдавайся, не отказывайся от борьбы".

Триумф Антонио Ферреры

Кровавый бой Хоселито Адаме, с 02:45

Так как чинчонские воды Стикса (об этом чуть позже) зацепили и прочие области памяти, внезапно снова вернулась франкофилия - Ирэн Жакоб на десктоп, Франсуаза Арди - в уши. Тем более, что эта песенка мне всегда очень сильно нравилась, еще ~~когда это не было мейнстримом~~до Moonrise Kingdom, который, впрочем, тоже весьма неплох! Приятного вечера!

Здесь очень милая придумка с девочкой в клипе

А тут ничего и придумывать не надо, только держать ее лицо в кадре

И наконец, эта спецом для Хомяка, любящего качельки и колеса обозрения (в том числе парижские)

Сразу оговорюсь - Куэнка совсем не такая, как на набросках в этом дневнике. Куэнка - очень красивый маленький городок, висящий над пропастью, со знаменитыми двумя домами, особенно красиво над этой пропастью нависающими, кафедрал на Плаза Майор, действующие монастыри, монастыри, переделанные в парадоры (шикарные гостиницы с историческим духом под гос. контролем). Но, как говаривал Брюс Уиллис в Крепком Орешке: "Зачем мне все это, мне ж интереснее по трубам лазать!"

Поэтому тут будут покосившиеся домики с отскочившей краской, с висящей везде проводкой и торчащими антеннами - этакие фавеллы, местные фрики на площади, дети, старые сеньоры, идущие из церкви и прочие интересные мне вещи. Потому что Куэнка, к счастью, городок по-настоящему живой, из каждого окна ближе к вечеру пахнет оливковым маслом и что-то шкворчит и кипит, в тавернах не знают ни слова по-английски, но чертовски гостеприимны и разговорчивы (вот понимать бы только), на каждом балконе (даже на Плаза Майор) сушится белье, бегают откормленные кошки, а из окружающих пропастей доносится непрерывное пение петухов. Вот действительно непрерывное, от утра до вечера.

Какие монастыри и соборы смогут конкурировать с такой вот желтой стеной с совершенно несистемно пробитыми окнами, такая вот фенестрация. А какая чудесная гамбиарра ("голь на выдумку хитра" - наш ближайший аналог) - модем, подвешенный на веревочках над входом в дом, от дождя его прикрывает балкон сверху, все продумано!

Параллельно вел еще вот этот набросок, дожидаясь прохода очередной группы детей, шедших из школы, и вставляя новую фигуру/группу в лист.

Стою как раз спиной к местному Кафедралу, рисую любителя кошек. У него их, кстати, две, вторая сидит в сумке на животе.

Но через несколько минут и она вылезла наверх.

Рано утром Куэнка встретила дождем, спрятался под аркой местной церкви, рисовал старых сеньор, шедших со службы. Потом вслед за ними и поднялся по извилистой дорожке в гору - они так и шли гуськом, красные и синие, синие и красные.

Дорисовав этот набросочек, заметил вдалеке огромную черную тучу, идущую к городу, понял, что пора искать укрытие, заодно и съесть что-нибудь, поворачиваю за угол - удар грома (в октябре!) - таверна. Там и пересидел мощный ливень с грозой.

А после него небо сразу очистилось, солнце залило все золотом, даже порисовал один из монастырей... Не, все-таки не то.

А вот это - то, что надо. Ставил еще в первом посте этот рисунок, Куэнка почти на закате. Точнее, один из ее "пригородов".

Поздно ночью на вокзале минут за десять до поезда, сделал последний набросок в Куэнке - на противоположной платформе сидел второй человек кроме меня на станции. Показалось, что тоже рисует, нет, что-то печатал на планшете - одинокая фигура, абсолютно черный фон и скрип эскалатора, будто ветряк из "Однажды на диком западе". Что-то есть тут хопперовское, надо подумать.

Беда совсем с художественными альбомами что-то. Ракеты в космос уже запускают, того гляди придумают что сделать, чтобы стол не шатался, - как шутили где-то. Качество печати все хуже и хуже, друг попросил альбом Фортуни в Мадриде посмотреть, обошел книжные, нашел два хороших таких "кирпича", но все тени в репродукциях как сажа черные, все света забелены, а Фортуни ведь маэстровый красивейший живописец, который в плохом качестве становится совсем неинтересен. Не купил. Хоакин Соролла - где его еще, как не в Испании смотреть, издан преотвратно, все 4-5 альбомов, что нашел. Не купил.

Только на выходе из Тиссен-Борнемисы, посмотрев там 3-4 картинки Люсьена Фрейда, взял его альбом себе в коллекцию. Понятно, что большая часть книги - это опять его занудные голыши с раскинутыми ногами, но те штуки в Тиссене вживую смотрелись достойно, мужик-то действительно умел красить. Да и альбом напечатан нормально. Вот три хорошие штуки оттуда.

"Два ирландца"его мне всегда нравились, грубость в лицах и тонкость в пейзаже за окном, композиция, грязный колорит - хорошо сделано, с мозгами.

"Сантехническая тема"уже в качестве шутки, но гляньте, как грубовато-ловко накрашено.

-- Бросай все и лети в Мадрид, - написал в сентябре Рафа, аргентинец, живущий сейчас в Испании. - Лео и обе Марии будут очень рады, а мы с тобой уедем в Чинчон пить воды Стикса.
-- Воды чего? Харон хренов... (настроения не было совсем)
-- Стикса же! Забудешь все напрочь, даже как зовут, но это мы напомним.

Маленький городок где-то в сорока минутах езды от Мадрида. Знаменитый своей редкой корридой на Плаза Майор, чесноком во всех блюдах и, да, "водами Стикса" - анисовой 74-х градусной самогонкой, увешанной медалями международных парижских выставок 1889 и 1900 годов. С корридой чуть не свезло - она должна была состояться на след. неделе, арена была уже собрана, остальное же вполне соответствовало своей славе. А еще там монахини одного из монастырей пекут вкуснейшие печенюшки, старые сеньоры церемонно здороваются "Буэнос диас!" (никаких "Ола!"), хлеб разносят из пекарен по утрам и вешают в пакетах прям на ручки дверей, там белые домики и самое синее небо. Там прекраснейшие свадьбы, будто в кино. Там Иисус выгуливает собачку в полях и разговаривает с собой. Там рисовалось так, как нигде ранее. И там действительно теряешь память. По крайней мере рисунки в мадридском отеле смотрел потом как чужие.

"На Плаза Майор" (фрагмент), маркер, акварель, белила.

Какая-то из маленьких площадей в Чинчоне - одна улица ушла влево вверх, вторая - прямо, а третья круто свалилась вправо вниз.

Кстати, тот самый утренний хлеб.

Алкоголизм в Чинчоне - это еще и хороший спорт, если не сидеть сиднем на центральной площади, то до следующего бара придется полазать по достаточно крутым улочкам в гору.

-- Кстати, можешь дойти до Кольнемар-де-Ореха, тоже приятный городок тут недалеко. Километров пять по дорожке среди полей, там никого никогда не бывает, пусто до горизонта, надо идти и разговаривать с собой...
-- Хм, а можно не разговаривать, а? Все ж не настолько..
-- Надо! Причем громко, все равно ж никого нет, иди, считай это паломничеством.

И действительно, поля до горизонта, облака и никого...

И прямая дорожка с редкими деревьями, идущая куда-то вдаль.

Вдали появляется точка, приближается - старик с собакой. Встречаемся, останавливаемся (на обычной улице-то одним приветствием не обойдешься, а тут такая ситуация):
-- Буэнос диас! Хесус! - говорит старик и протягивает руку.
-- ~~Здравствуй, Спаситель!~~Буэнос диас! Эухенио, энкантадо!

Старик внезапно немного знает английский (хотя чему удивляться, уж Он-то само собой знает), поговорили, попрощались, пошли каждый дальше,потом со стороны старика донеслись какие-то слова - он разговаривал с собой.

Дошел до Кольнемар-де-Ореха, уступает он, конечно, Чинчону, побродил, сделал пару никаких рисунков. А вот этот сарайчик понравился - плохо покрашенная стена и плохо покрашенное небо.

Возвращаюсь в Чинчон, встречаю Рафу на Плаза Майор - тут гуляет народ, катают детей на осликах, ну, мне уже море по колено, встаю рисовать чуть не посередине улицы, причем этакую панораму из двух половинок. Собираю небольшую толпу за спиной, Рафа работает переводчиком, а так же кадрит местных девиц, обещая, что замолвит словечко, чтобы их нарисовали. Ослики наворачивают круги, потихоньку добавляю фигуры в рисунок.

Подходит нагловатая симпатичная деваха: "А нарисуй!"и оголяет плечо. Дык, отчего же нет: "Встань вон туда. Туда, ага. Курить? Ну, кури!"Подходят пара ее друзей, добавляю и их, народ за спиной развлекается вовсю, бармен подносит бутылку, все пьют, в ушах начинает чуть шуметь, перестаю понимать язык.

Рисунки перехлестываются краями, если их сложить , то панорамка получается вот такая.

Решаем чуть пройтись, а то совсем как-то фигово, идем в местный Кафедрал, там вроде Гойя должен быть, забираемся на гору, а там свадьба. Священник, торжественный как Папа Римский, приветствует девиц в исчезающих миниплатьях. Сев в сторону, набрасываю толпу, как раз подвозят невесту на открытой машинке.

Один из последних рисуночков (городок все ж очень хорош) и идем опять вниз на Плаза Майор, ослики все ходят кругами, народ окликает, показывает знаками "Еще рисовать?", нет, достаточно. Теперь только анис и разговоры. И не забыть бы как зовут.

Без музыки это пьяно-рисовальное путешествие обойтись никак не могло, и так получилось, что вся наша русско-аргентино-испано-уругвайская тусовка слушала в основном разных австралийцев. От такого интернационала мирок становился совсем крохотным, каждый вечер кто-то находил на ютубе и подкидывал еще пару песен какой-нибудь молодой и никому не известной группки, девочки пищали от Гаррета Лидьярда, я же слушал очень мощный и будто постоянно чуть пьяный голос офигительной австралийки Викки Торн. Ее группа "The Waifs"существует довольно давно и успешно, но у нас, к сожалению, не шибко известна. А музыка их ложилась на эту испанскую поездку просто изумительно.

Особенно когда приходилось выскакивать из отеля в 6 утра (вернувшись накануне после двух), чтобы успеть на первый поезд до очередного маленького городка, и без их бодрой песенки "Day Dreamer"в ушах было совсем никак не обойтись. Включишь - и бодрым маршем на вокзал Чамартин, доспать уже в поезде можно.

Песни по большей части фолковые, но Викки способна и вот так вот дать угля родной Австралии с акапельной "Мой отец был рыбаком" (у нее действительно там все рыбаки в трех поколениях). Еще и текст очень сильный, но это уже ее сестра писала, скорее всего.

А лирическая "Останься еще на час"на ура шла в Чинчоне, под нее по большей части и рисовались тамошние набросочки.

Группа состоит из двух сестер и парня, пишущего примерно половину песен (вторую половину - сестра-блондинка). Состав крошечный, поэтому ребята могут спеть свой хит даже с заднего сиденья в такси, что и демонстрируют тут. Сначала идет болтовня, песенка - с отметки 2:15.

А если кого проняло, так же как и меня, то вот их совершенно чудесный концерт в Сиднее, это ютубный сборник - песенки будут меняться автоматически одна за другой.

Буду потихоньку заканчивать с испанскими рисунками, так, несколько историй еще.

Утро воскресенья, после Чинчона просыпаюсь в Мадриде, совсем раннее утро, а за окнами гремят барабаны. Натуральные толкиеновские drums, drums in the deep. Ну, живу вроде во дворце, первая дурная мысль со сна, что народ восстал. Выхожу на балкон посмотреть, ~~чего же хочет народ~~что случилось - по Гран Виа едут велосипедисты, тысячи велосипедистов, а откуда-то издалека, приближаясь, бьют барабаны. Из окон напротив тоже выглядывают неодетые непроснувшиеся люди, переглядываются и здороваются. А велосипедисты все едут и едут. Ок, значит будет ранний подъем. Душ. Они все едут.

Принцесса появляется на балконе напротив, удивленно смотрит чем я занимаюсь, показываю альбомчик, делаю некую фигуру маркером в воздухе - понимает и застывает в позе. Потом показывает вниз, типа спускайся, покажешь.

А на улице все едут и едут велосипедисты, народ высыпал наружу и смотрит - обычные велосипеды, спортивные, оригинальные, лежачие, с прицепами-детскими колясками, все едут и едут уже часа полтора с момента, как проснулся. И барабаны.

Набросок, сделанный на спор во время завтрака с той самой принцессой с балкона напротив. Парень с собачкой останавливается прям напротив окна, получив смску - "А успеешь, пока он стоит?" - после Чинчона уже ничего не страшно и не стыдно, а ну-ка... Проходит пара минут. "Нечестно! - смеется она. - Он там роман пишет". Парень действительно застыл как статуя.

А на улице все едут и едут велосипедисты, за которыми наблюдают такие вот парочки. Девушка одета по типичной мадридской моде - блузка, ноги и сапожки. Иной раз не отличишь от девушек с Монтеро. Кстати, про девушку с Монтеро и будет следующая история.

А пока они все едут и едут. Идеальное мадридское утро.

Во время первого приезда в Мадрид как-то попали поздно вечером на улицу Монтеро (самый центр города около площади Соль) и тут же выскочили оттуда - везде пьют-гуляют-веселятся, а тут какой-то мрачняк, вонь, проститутки, да нервные мальчики что-то толкают из под полы. Ну нафиг.

В этот раз прохожу (самый короткий путь до отеля из центра), все изменилось к лучшему - правая половина улицы полностью заставлена столиками, пьют-гуляют-веселятся, у деревьев прислонившись стоят уже не проститутки, а обычые девушки, просто по мадридской моде одетые... И тут одна из них произносит "Оу, бейби!" ..черт, необычные все-таки! Так и идешь, поднимаясь от Соль - справа столики кафе, слева почетный караул. Иной раз одна из девиц пристраивается рядом, идет, что-то говорит. Но этьенде, но, грасиас. Но одна вдруг удивляет:
-- Угостишь кофе?
-- Ммм.
-- Просто кофе, ничего такого.
После Чинчона, как уже говорил, все пофиг, садимся за ближайший столик, заказываем по кофе. Ведем дурацкую беседу, девушка представляется Анной. "Что за книжка?" - спрашивает, кивая на блокнот. Показываю. Далее, понятно, рисуночек. Выходит хорошо, даже чуть польстил.
-- А подаришь?
-- Дай только щелкну его на память и забирай. Только обещай, что оформишь.
-- Что?
-- Ну, рамку там, чтоб не валялся просто так.

Кивает, сворачивает в трубочку, убегает. Забавно.

Обещал

ole_olkeеще австралийцев - выполняю. Один из интернет-тв каналов там регулярно записывает живые клипы групп/исполнителей, поющих по одной песне в каком-нибудь из переулков/задворков Мельбурна. Первая песня из поста про Викки Торн как раз оттуда была. Вот в свободные минуты в Испании мы и слушали, что там кто еще напел. Что-то мило, что-то провинциально, а что-то вдруг попадется из такого, что и не услышишь уже сейчас особо. Вот кто еще нынче пишет десятиминутные баллады под гитару? В Австралии такое пишет мужик по имени Гарет Лиддьярд, лидер группы The Drones. Произношение у него как у настоящего австралийца, т.е. без текста не всегда разберешь детали, так что если кто захочет попереводить, то слова тут.

Итак, любимая сейчас песня, "Странный турист", для злого (если вдруг у кого) настроения в самый раз - песня злая, слова злые, певец злой, а сам становишься добрый-добрый.

А под кат убираю ту самую, записанную в каком-то тупике Мельбурна, десятиминутную балладу с вопросом "Распугала она всех твоих друзей?"

Текст тут.

Не то, что б прям с пафосом последние страницы, просто они на самом деле последние - я не рисовал в этом альбомчике подряд, первый сделанный рисунок находится в середине альбома, заключительный где-то рядом с ним. А в хвосте альбома случайно собрались наброски из всех посещенных мест, по разным причинам не попадавшие в подборки по городам, вот сейчас пришел их черед. Многие из них получше уже публиковавшихся, да и цельную подборку посмотреть интересно, разница в колорите городков, например, видна сразу же.

Единственный цветной набросок из Мадрида, сделанный в последний (какие у нас синонимы к "последний"?) день в Ретиро. Цветной-то он цветной, а люди все равно традиционно для мадридских набросков остались черно-белыми.

Белые дорожки в парке под сильным солнечным светом действительно начинали казаться чуть заснеженными, люди как по заказу все в черном и белом, ощущение как от сна с нарушенными законами физики.

Пасмурная вечерняя Авила с крепостной стены - схожий по мотиву набросок с улочкой, машинами и крышами домов отбил у него место в подборке про Авилу, но и этот достоин. Хотя б по личным воспоминаниям - обменялся смсками с Японией и Африкой, нашел место на стене, где ветер не отрывал бы листы из блокнота, принюхался к съедобному запаху (в домах начали готовить ужин, бррр-бррр сказал желудок), ну ок, еще один набросочек и вниз.

Куэнка. Был там у меня любимый "Городок под горой", а это уже "Городок глубоко в ущелье". Рисовал с соседней горы, где здоровенная такая статуя Христа стоит. Под бесконечные вопли петухов из этого самого ущелья.

Кольнемар-де-Ореха. Такой вот недочинчон. И рисунки в нем получались недочинчонские.

-- Эй, ну хватит рисовать уже, - закрыла мне глаза Мария, подруга аргентинца Рафы, только что приехавшая в Чинчон увеличить количество алкоголиков в городке. - Есть гораздо более важные дела!

На этих словах рисуночек и был закончен. Очень вовремя, кстати. Там вообще все было очень вовремя.

Белые голуби над Чинчоном - почувствуй себя в Кордобе.

-- Не надоело? - опять тот же вечно стебущийся голос из-за спины.
-- Не-а!
-- Про главную цель не забыл?
-- Какую цель?
-- Молодец, дело сделано!

Вот собственно сам альбомчик и все использовавшиеся причиндалы: баночка для воды, кисть, маркер+газетка (тм), коробка с акварелью и впихнутым туда же тюбиком темперных белил. Самый тупой вонючий индустриальный маркер (в котором ампулу внутри разбивать надо) оказался в итоге самым удобным под краску, через газету на крафте давал мягкую, очень похожую на угольную линию, красил поверх невысохшей краски, молодец, одним словом.

Спонтанный эскиз после недавней прогулки с

subshellest, возможно дотяну даже до большого холста, шутливое рабочее название пока: "Как гулял Бардем в Коломенском, да Пенелопу свою не узнал, потому что дождь начался". Шутки шутками, а суть картины должна быть именно в этом - про "невстречу". С маленькими фигурками на дальней дорожке еще надо поиграться, слева будет его история, справа ее. Чтоб дальний план был как у Патинира или Босха в "Поклонении волхвов" - где-то парочка у забора встречается, за ней мальчишка подглядывает, кто-то по делам идет, ~~кого-то медведь задрал~~..

В качестве привета брату - "Вокруг света"в руке "Бардема"; в качестве привета N - ритм и рисунок деревьев дальнего плана. Такой вот ребус вдобавок.

"Курильщица"еще сентябрьский эскиз, сделанный чисто из головы и из-за этого как-то застопорившийся - без подходящей крутой и наглой модели не начнешь на холсте, конкретики образа не хватит. А тут ррраз и встречаю прям идеал, курящий такой идеал. В итоге опять вся мастерская в дыму (давний принцип "моделям позволено все"пора б уже скорректировать), вдобавок параллельно к основному замыслу еще и вот такой фронтальный быстрый и неряшливый портрет захотелось накрасить. Поглядим, что выйдет.

Попробовали разные положения рук: "Повернись вот так, зажигай спичку, теперь поднимай руки, прикрывая огонь, лицо чуть ко мне, туши спичку и еще раз". Игра "запытай курильщицу" - сигаретка во рту, огонь так близко, а все заново и заново, танталовы муки. Плюс смска на следующий день: "я закурить больше спокойно не могу, все думаю как надо огонь подносить". Художник-изверг, да.

Плюс тельняшка от

ta_samaya_juli, феньки на руке от

ximerka, рюкзак от

super_homyak, чувствую, что сделаю Галатею на свою голову.

Тема началась с одного этюдав августе, продолжилась тремя эскизамив сентябре, а на этой неделе посидел еще пару ночей и с двумя итоговыми вариантами можно теперь на холсты выходить, там уже видно будет. Это не диптих (однажды дал зарок не компоновать больше диптихов/триптихов), просто две картины на одну тему. Будут такие "Две жизни Вероники" (если уж есть сходство с Жакоб), одна мягкая серебристо-синяя уистлеровская, другая жесткая черно-красная поллоковская.

Около четырех утра сажусь вчера в такси, внутри что-то очень знакомое играет.
-- Пойдет музыка под утро? - спрашивает водитель
-- Ммм... Ух, блин, "Кошачья империя"! ~~Збс!~~Еще бы, конечно, пойдет!

Давно их что-то не слушал, а тут так хорошо, так душевно снова пошло - немного ска, немного ската, немного джаза с фанком, что еще надо после по-дурному загруженных трех недель, когда с трудом успевал хотя бы эскизы красить. Едешь, сонно глядя в окно, слушаешь бурчание водилы, что, дескать, их новый альбом, что весной вышел, уж больно коммерческий по звуку, а вот сольник ангусовский под гитару ничо так.. А поверх этого Джулия О'Хара тихо напевает под ангусовскую трубу - хорошо-то как! Хорошо!

Вот это мой чемпион по переслушиванию - Rhyme and Reason с концертного альбома 2009 года - как тут хорош Олли МакГилл на клавишах, как эффектна восходящая барабанная дробь почти на минуту в середине песни и какое офигительное соло на своей трубе урезает Гарри Джеймс Ангус!

Кстати, про "урезать" - как вам такое хоровое пение мартовских имперских котов почти на 10 минут - знаменитая Wine Song.

А это уже с ангусовского сольника - My Boring Life - одна из лучших оттуда на мой вкус.

"This is a man's world, this is a man's world
But it wouldn't be nothing, nothing without a woman or a girl"
© Betty Jean Newsome 1966

Где-то с августа была идея сделать серию, да и на целую выставку замахнуться с темой такого вот "man's man's man's world". А то стал уставать от самого себя. Тут и новые испанские знакомства в тему пришлись, да и в Москве/Питере с очень интересными людьми сошелся осенью. Плюс жизнь на неделе подкидывает все новые сюжеты.

Драка в вагоне началась неожиданно - еще минуту назад группа хорошо выпивших парней вовсю шутила, а сейчас уже махались всерьез. Народ попался активный, растащили, а самого озверешего, что никак не мог угомониться, с помощью еще пары мужиков выкинули из вагона на Автозаводской, машинист тут же закрыл дверь и поезд тронулся. Парень подскочил к двери и ударил кулаком по стеклу, раз, второй, третий, оставляя кровавый след. Стекло разбилось, поезд ушел в туннель. Настоящий берсерк, не в то время родился.

В "Когда-то они были воинами"эта тема "невовремя родившихся"прекрасно раскрывалась - могли бы стать героями, легендами, но нет подходящей войны, нет применения, вот и расходуется запал на ерунду, да и кончит как дурак наверняка.

Под катом много всевозможных эскизов с историями, после нескольких ночей работы над ними восприятие притупилось, так что попрошу высказаться по возможности всех - что понравилось, что нет, что черезчур, что норм. А то читаю тут блог Стоя, а потом сразу же блог оперной критикессы, ощущение нормы расплывается совершенно.

"Из-за косого взгляда".На фоне граффитти, чтобы разломать фигуры и в идеале превратить весь холст в такой поллоковский беспредел, из которого можно будет уже потом вытаскивать нужные головы и жесты. Тем не менее на придумку с взаимоотношением фигур потрачено изрядно времени - первый завалил второго, третий отшатывается, увидев нож, справа появляется еще нож, первого держат двое, он скорее всего и нарвется.

"Волчата".Из-за сходства героя может казаться продолжением первой картины. Собственно, давно хотел сделать подобную историю любви в картине, только и не трешняк, как у Кларка в "Детках", и не совсем уж Ромео с Джульеттой. Благо встретил подобную парочку вживую. Торпедовский (он же ньюкасловский или ювентосовский) шарф вдобавок, давно хотел визуализировать семейную шутку про мою несостоявшуюся карьеру вратаря.

"Кубики".А еще я иногда тырю чужие истории - вот увидел у

yolkaрисунок с ребенком и кубиками, написал, что можно еще клевый сюжет с ними же придумать, придумал!

"Мечтательница".Ага, это развитие еще сентябрьской идеис девушкой на синем под виолу да гамба и музыку Марина Марэ. Теперь она вот такая.

"Аристократы".Таки включилась самоцензура, сделал самый приличный вариант в итоге.

"Красные яблоки".Развитие темы "Сегодня он стал воином", чуть покрутил фигуры, особо сильно не меняя, сжал рамками, сделал построже и пографичнее. Ну, графичность еще и от активного злоупотребления маркером тоже идет.

"Прогулка в парке".Оставив в той же позе фигуры, накидал красную листву фоном - визуально красивее, с кровью играет, китановщина такая. Парень, правда, "утеплился", а девушка как была босая и с голыми плечами, так и осталась, надо будет это или обосновать как-то или переделать. Какой лучше?

Обещал

Аннеподумать пару дней и написать про художников, что оказали влияние. Месяц где-то прошел, хорошо так подумал, но вот и первый пост.

2009 год, самый пик отношений с французами, после персоналки на Елисейских полях картины должны ехать в их новую только что открытую галерею в Нью-Йорке. Сидим в "штаб-квартире"в Онфлере, болтаем с хозяином:
-- Эжен, тебе надо переезжать во Францию, это совсем не трудно, мы сделаем всю бумажную работу, достаточно твоего желания, ты же хочешь мастерскую в Париже? Или здесь в Нормандии?
-- Ну, подумаю, не сейчас..
-- Пойми, мы вместе сделаем очень большие деньги, но надо больше картин и надо повторять свои удачные сюжеты, не копии, ни в коем случае, но варианты, авторские повторы, пробы, понимаешь? Вот смотри, - он достает каталог.

Бруно Каталано. С памятником Ван Гогу на обложке. Эффектная и хорошо известная штука - бронзовый мужик с чемоданом и полностью отсутствующей центральной частью туловища - через эту пустоту так красиво смотрятся яхта/катер в море, маяк, просто какие-нибудь закаты. А внутри каталога бесчисленные повторения того же приема - люди с отрезанной центральной частью несут чемоданы, саквояжи, гитары, спортивные сумки. В парижской галерее на входе стоял аналогичный мужик в рост, но там образ был все ж другой, ок. А в одной из онфлерских галерей в тот же день вижу вживую все разнообразие - в рост человека, в полроста, настольные и совсем маленькие, размером с ладонь, стоящие на окнах. Ощущение, что выдвинь тут ящик любого стола и там загремят тысячи таких же бронзовых мужичков. Как брелки эйфелевых башен, что звенят связками у торговцев в Париже. Ад. Представил свой такой же каталог лет через 10. Ад.

С тех пор в этом вопросе я фанатичен и уперт как сторонник талибана. Будет дороже, да. Может, сильно дороже. Но какой бы удачной ни вышла картина, она останется одна. Чтоб каждый, у кого на стене висит картина, эскиз, пусть даже просто набросок, знал, что у него висит единственная в мире вещь. Единственная. Нигде в столе не лежат пачки таких же. Нигде не гремят тысячи бронзовых мужичков.

В 1956 году менеджер одного из музыкальных магазинов Атланты увидел поющего на улице за четвертаки Слепого Уилли МакТелла, известного в довоенное время блюзового певца, зазвал его в магазин бутылкой кукурузного ликера и сделал несколько последних записей его песен. Одну из них тот предварил таким рассказом:

"Я начал писать эту песню в 29-ом, но не закончил, до 1932 года не закончил. Мистер Уильямс, Джесси Уильямс звали его, словил пулю здесь на Корал стриит. После того, как его подстрелили, я взял его домой, где он умирал почти три недели. А он взял с меня слово, что я спою песню на его могиле... Dyin' Crapshooter's Blues - так я должен был назвать ее. И я сидел каждый день у его постели и он мне рассказывал, что он хочет. Я немного взял мелодию оттуда, немного отсюда, перемешал все это и наконец сыграл то, что он хотел".

Представьте себе - слепой черный блюзмен пишет песню у постели умирающего в бреду шулера, и в песне выстраивается сумасшедшая похоронная процессия - 8 шулеров несут гроб, украшенный краплеными картами, 12 полицейских во главе с шерифом идут эскортом, судья, что сажал его 14 раз, кладет в ботинок пару игральных костей, 16 бутлегеров поют песни, а все шлюхи, которых он знал, целуют его от головы до ног. Поливают место могилы самогонкой и копают тузом пик. И ставят колоду кард как надгробие.

Почти Гомер, записывающий список кораблей со слов бредящего.. Одиссея, скажем.

Дэвид Фалмер даже очень неплохую одноименную книгу написал на этот сюжет - Атланта двадцатых, Слепой Уилли МакТелл как один из героев, полиция, шулера, богатая деталировка, очень живой мир.

Но вот есть у меня запись Марты Коупленд 1927 года - а там довольно большие куски песни просто слово в слово. Может она подлинный автор. Может еще кто-то - блюзмены того времени запросто заимствовали удачные куски текстов и мелодий друг друга, даже перепевая какую-нибудь известную песню, они постоянно что-то меняли и переделывали под себя.

Я в свое время покопался в разных источниках, даже нашел пару диссертаций, разбирающих стилистику и некоторые знаковые куски этой песни, в попытке понять все ж происхождение, даже списывался с их авторами - тайна сия не раскрыта до сих пор. Может врет старый слепой, может нет - в любом случае именно его исполнение стало классическим и принесло песне известность. А поют ее до сих пор и поют очень интересно, меняя мелодию и продолжая править и переделывать текст.

Очень приятный, актерский такой, вариант исполнения этой песни от группы The Wiyos, сделанный со всевозможным уважением к оригиналу:

А вот это самое любимое, действительно любимое, так и хочется спросить, перефразируя: "Ну, что, Грильё? Как вам нравятся эти Два джентльмена?" - Two Gallants - калифорнийский дуэт, вдвоем выдающий самый мощный и самый грязный, как лужковская противогололедная жижа, звук. Здесь выходит совсем другая песня, плюс парни еще заметно дополняют ее завязку (по крайней мере не слышал этот вариант в другом исполнении), поясняя, как же упоминавшаяся в оригинале Sweet Lorenaразбила сердце этому недотепе и за что ж он получил свою пулю от полиции:

The one game he could not win
Sweet Lorena 'outta north atlanta
She done stole his heart from him
And she was married to a rich man
With a house on a hill
But Jesse had to see her still
So come the shadows of night
He came around
And he cut the old man down

А про Two Gallants еще дополнительный пост как-нибудь будет, этих ребят я давно слушаю, привет, кстати,

Игорюи его компу коллеги (с) ;)

Как-то не люблю я совершенство сейчас - удачный набросок кажется ценнее Джоконды, а сыроватая, едва дописанная песенка интереснее 25-й симфонии. Вот, например, бруклинцы Widowspeak играют такую песенку на крыше и я ее раз за разом переслушиваю - спасибо все тому же австралийскому интернет-тв с их концертами в переулках и на крышах. Все прочее у Widowspeak примерно одинаковое - парни выдают монотонно-медитативный звук, а девушка что-то еле слышно мурлычет неразборчиво, понятно, что никуда они не "выстрелят", что целый альбом такого слушать не станешь, но вот именно эта.. Живое исполнение, парень, играющий на переделанной сигарной коробке, девушка милая, не, ну действительно милая, а уж это ее "паааааайнс" - так кошка у меня тихо мявкает под дверью, когда ее выставляешь из комнаты во время работы с моделями.

Амброзия Парсли - прекрасный голос давно развалившихся Shivaree. Несколько лет работала над своим первым сольником, получилось что-то такое мило безхитовое, но ее я буду слушать, наверное, даже если она Бродского вдруг вслух читать будет. В поддержку альбома был сыгран микро-концерт из трех песен на входе в какой-то магазинчик. Вальс был одной из них - песенка без названия, без додуманного аккомпанемента и вся такая сырая-домашняя. С ползающими у ног детьми и проходящими в магазин покупателями - песенка как набросок, сделанный на улице.

Имельда Мэй, почти сестра-близнец, напевает свой Kentish Town Waltz в какой-то из радио-студий, будто рисует историю карандашиком. Не морщь лоб!

Ну и чтоб не одни девушки были, Two Gallants сыграют на ступеньках в Торонто, пока гитарист будет петь про "Broken eyes", барабанщик поиграется с бульдожкой - лучше клипа и быть не может. И звук, хоть и мягкий в аккустике, все равно чуть грязноватый, как след маркера, обернутого газетой - то, что надо.

Дневник рисовальщика

Дневник рисовальщика-2. Ветреный день в Авиле.

Little differences

Коррида

Франсуаза Арди

Дневник рисовальщика-3. Куэнка.

Про книжки и Фрейда, который другой Фрейд.

Дневник пьяного рисовальщика. Чинчон.

Викки Торн и Испания

Дневник рисовальщика-4, Мадрид и велосипедисты

Дневник рисовальщика-5. Анна.

Гарет Лиддьярд

Дневник рисовальщика. Последние страницы.

"Прогулка" (фрагмент), эскиз, акварель/темпера, маркер

"Музыка в моей голове" (фрагменты), окончательные эскизы, акварель/темпера, маркер

И снова австралийцы - The Cat Empire

"Из-за косого взгляда" (фрагмент) эскиз, акварель/темпера, маркер

Бруно Каталано

Блюз умирающего шулера

Песенки-наброски